Почему-то казалось, что пол там был выложен черно-белой плиткой с каким-то безвкусным кубическим узором. Помню, правда, что он скрипел, - должно быть все-таки был из темного дерева. Сколько, интересно, уходило времени и сил работников на его мытье? Пыль, обладавшая свойством скрываться от строго взгляда смотрителя, сидевшего в самом дальнем углу зала, там точно была: летала в воздухе, лежала на всех поверхностях, покрывала собой заходивших. «Да, да, она там, прямо, затем налево и в первый проход». «Вы точно ее увидите».
Крылатые львы словно те, что украшают вход в некий подъезд; Адам, тот, что на деле Давид; полотна времен Ренессанса, сменяющиеся Барокко, «Качелями» Фрагонара, каким-то Импрессионизмом и далее направлениями XX века - интересовали посетителей, предположу, в последнюю очередь. Она же находилась в достаточно непримечательной раме, рядом висела табличка - название, даты, что там еще пишут? “Скажу, что она хороша!” “Что вы, разве она не прекрасна?” Потом обязательно говорят об увиденном, рассказывают о том, как она привлекательна, зачем-то передают в деталях взятые, думаю, совершенно из головы ее удивительные особенности. “Ну тут очевидно, мазок необычный. А какие цвета! Точно в них скрыта история.”
Во вторник любят приходить те, у кого нет никаких домашних обязанностей, в четверг - кому делать нечего. Почему? Они, на мой вкус, выглядят именно так. Некоторые приходят часто, что-то ей иногда говорят, ходят кругами, думают, что где-то есть скрытый смысл, который, как в одном из плацкартных романов ХХ века, обязательно надо найти. Кто-то появляется периодически, садиться рядом и находится там часами, делая вид, что она интересна. Есть еще тип “студенты художественного”, те, кого искусство интересует меньше всего.
“А что вы о ней мне расскажите?” “Ну знаете, она превосходна, творение особенного…” и дальше одни и те же слова. Вроде она была хороша, вроде даже прекрасна. Может, конечно, и совершенно смешна, и цвета, возможно, были просто цвета, так же как и мазок был запачкан отсутствием опыта у ее творца. “А кто был ее творцом?” “А это вовсе не важно.” Условности всё, кажется, не важным было и то, как к ней обращались. Тут что-то можно вспомнить из Бродского (Бобо, точно помню, мертва), но его размера уже достаточно. А что в свою очередь я? Я тоже не знала, думаю, кем же на самом деле эта незнакомка была.
